Василий Ерошенко и эсперанто
Доклад А.И. Масенко (Кисловодск), представленный им на международной конференции, посвящённой столетию со дня рождения В. Ерошенко. (Белгород, июль 1990 г.)

Оригинал доклада (на эсперанто)  

Когда доктор Л.Л. Заменгоф создавал свой проект международного языка, едва ли он думал о том, что его будут использовать незрячие. Однако именно слепые постоянно, даже больше чем зрячие, нуждались в таком инструменте для взаимопонимания, который помог бы им решить многочисленные жизненные проблемы (возможность учиться и работать, издавать книги шрифтом Брайля и т.д.) Уже во время третьего Международного Конгресса в Гамбурге (1907) собралось более двадцати незрячих из семи стран. Именно тогда произошла историческая встреча незрячих с Л.Л.Заменгофом, сердечно приветствовавшего их. В интервью выдающийся пионер эсперанто-движения незрячих эсперантистов Harald Thilander (Швеция) сказал: «Незрячие используют эсперанто как важный, чрезвычайно подходящий рабочий инструмент, весьма полезный в международном сотрудничестве».

Так и для нашего известного соотечественника Василия Яковлевича Ерошенко (1890-1952) эсперанто сделался сказочным золотым ключиком, открывшим перед ним дверь в широкий мир; благодаря эсперанто он получил верных друзей в разных странах. Да, он был слепой, но не хотел быть также немым. Посещая ту или иную страну, Ерошенко всегда заботился овладеть её языком, так что постепенно стал настоящим полиглотом. Однако именно с эсперанто была связана вся его жизнь.

Окончив московскую школу для слепых в 1908 году, Ерошенко начал свою самостоятельную жизнь как скрипач в ресторане. Однако это его не устраивало, появилось желание учиться дальше, но такой возможности не было. В 1911 году благодаря счастливому случаю Ерошенко познакомился с А.Н.Шараповой, преподавательницей иностранных языков. Анна Николаевна Шарапова (1863-1923) была свояченицей Павла Бирюкова, поклонника и биографа Л.Н.Толстого. Она была активной эсперантисткой и перевела на эсперанто несколько произведений Льва Николаевича.. Тоска слепого юноши глубоко тронула образованную и добросердечную женщину.

Она посоветовала ему учить английский язык и затем ехать в Лондон, так как там слепому можно было получить хорошее образование по новой современной методике. Но во всей России Ерошенко не смог найти учебник английского языка, напечатанный шрифтом Брайля. Без всякой надежды он пожаловался на это А.Н.Шараповой в присутствии её пятнадцатилетней племянницы, которая уже была эсперантисткой. Девушка посочувствовала слепому юноше и предложила обучить его эсперанто.

Занятия начались. Удивлённая дквушка всё больше и больше восхищалась, так как ученик имел невероятную память. Как сухая губка впитывает воду, он всасывал в себя язык: достаточно было ему один раз услышать правило, слово, выражение, он никогда уже его не забывал. После завершения двумесячного обучения Ерошенко говорил на эсперанто даже более бегло, чем учительница.

С этого времени он регулярно посещал московский эсперанто-клуб на Лубяянской улице, познакомившись и общаясь там с интересными людьми, всё больше укрепляясь в своём пылком желании узнать окружающий его мир. По собственному признанию Ерошенко, к первому зарубежному путешествию его подтолкнул профессор Э. Приват, прибывший в Россию со специальной миссией — призвать славянских эсперантистов принять участие в учреждаемом правлении общества эсперантистов.

И вот в один холодный февральский день 1912 года Ерошенко на поезде отправился в далёкую Англию. Следует упомянуть, что в то время простое путешествие одинокого незрячего было настоящей сенсацией. В начале поездки произошло небольшое недоразумение: никто не встретил Ерошенко в Варшаве, но в других местах пересадок — в Берлине, Кёльне, Брюсселе, Гале, Дувре — его благополучно встречали UEA-делегаты и другие единомышленники, заранее предупреждённые Анной Шараповой, охотно помогавшие ему познакомиться с достопримечательностями каждого города.

В Лондоне Ерошенко освоил английский язык с той же чудесной скоростью, что и эсперанто; в течение двух месяцев учился в Normal Royal College, часто посещал библиотеку, получая знания по различным направлениям и оттачивая свой интеллект.

В сентябре 1912 года он возвращается в Петербург Мы не знаем причины, но следующей целью Ерошенко сделалось путешествие в Японию, и, вернувшись в Москву, он усердно учит японский язык. В конце апреля 1914 года, уполномоченный Российской эсперанто-ассоциацией, Ерошенко через Сибирь прибывает в Токио, где его тепло принимают эсперантисты Nakamura Kiyoo, Osaka Kenzi и другие.

Японская эсперанто-ассоциация была основана в 1906 году, однако когда прибыл Ерошенко, в стране царила «зима» в общественной жизни, был застой и в эсперанто-движении. Верные эсперантисты тем не менее пытались оживить эсперанто-движение, чему способствовал и Ерошенко, доказывая жизнеспособность языка. Вскоре Ерошенко стал студентом колледжа для незрячих в Токио, где, кроме массажа, он улучшил свой японский язык и изучил японскую литературу. Одновременно Ерошенко преподавал эсперанто японским незрячим студентам. Так как отсутствовал учебник, напечатанный шрифтом Брайля, обучение происходило «из уст в уста», сопровождаясь играми и песнями. Вскоре появились эсперанто-курсы в школе для слепых в Осаке. Из учеников Ерошенко позже выросли такие выдающиеся пионеры движения незрячих эсперантистов как Torii Toku.iro, Takeo Ivaha.i, Tecutaro Kumagai и другие.

В 1916 году после девятилетного перерыва в Японии был проведён третий эсперанто-конгресс, где Ерошенко говорил и мире, бахаизме, эсперантизме и, играя на балалайке, исполнял русские народные песни. Нет, он сам не был бахаистом, но перевёл с английского на эсперанто и опубликовал ещё в 1915 году книгу Бахауллы, основателя этой религии, «Ka.itajn vortojn». Ерошенко был адептом другой благородной идеи: «Эсперантизм — дух, без которого объединение народов в одну семью будет невозможно, без которого вселенская любовь, братство человечества, межнациональный мир и многие другие идеи останутся только наводящими скуку словами».

Для устройства пропагандистских эсперанто-встреч и концертов Ерошенко ездил в западную часть страны и никогда не заботился о своём кармане. Вот, например, что он писал своему другу Torii Tokujiro перед эсперанто-встречей в Киото: «Необходимо устроить всё так, чтобы мы могли выгадать сколько-нибудь денег. Эти деньги я передам слепым эсперантистам Японии, я никогда не возьму их себе». После двухмесячного путешествия по Сиаму, Бирме и Индии Ерошенко в 1919 году снова направляется в Японию Между тем важные изменения произошли в мире: закончилась Первая мировая война, в России победили большевики, а в Японии оживились социалисты, среди которых Ерошенко имел множество друзей. Теперь он был известен публике не только как талантливый японоязычный писатель, но также как пылкий свободолюбивый оратор на митингах социалистов. В результате, как человек с опасными идеями, он был выслан из Японии во Владивосток, где в то время власть принадлежала белым.

Был июнь 1921 года. В очерке «Прощай, Япония» Ерошенко вспоминает: «Владивостокские эсперантисты хорошо знали меня и встретили очень гостеприимно. Они были в негодовании, узнав, что меня выслали из Японии, и заявляли, что они расскажут всему миру о противоправном поступке японского правительства. Президент эсперанто-сообщества предложил мне жить у него до тех пор, пока в России всё не успокоится». И даже там Ерошенко не забывал своих эсперанто-друзей из Японии. Я цитирую его письмо, отправленное из Владивостока 12.07.1921 к известному драматургу Akita Uzyaku: «Здесь я узнал, что только в школах рабоче-крестьянской России хорошо организовано преподавание эсперанто. Возможно, Вы сможете заняться обучением эсперанто моих дорогих японских студентов? Кстати, как можно чаще рассказывайте им про эсперантизм. Если счастье улыбнётся мне, и я благополучно достигну Читы, возможно, меня направят как делегата местного эсперанто-сообщества на 13-й UK в Праге». Нет, в этот раз судьба к нему не благоволила. Ему был запрещён въезд в страну Советов, и в октябре1921 года Ерошенко уже шагал по улицам восточного города-гиганта Шанхая.

1---2---3